Журналистская деятельность в 80-90 годы подарила мне множество интересных встреч почти со всеми, кто обрёл известность в гагаузском крае или только начинал свой творческий путь. Я не была “царапающим” газетчиком, любила свой край и людей, поэтому, накопила большой сундук откровений сородичей.
Петр Николаевич Влах долгое время перу моему не давался. Я наблюдала за ним и постепенно накопила свой “живой” материал.
Ниже – продолжение большой истории известного журналиста и публициста Гагаузии Анны Харламенко о художнике и Мастере росписи сусаков Петре Влахе. Первые три части читайте по ссылкам: ЧАСТЬ 1, ЧАСТЬ 2 и ЧАСТЬ З.
БИБЛИОТЕКА
В доме Петра Николаевича изделия из тыквы были повсюду. Они наполняли комнаты каким-то особенным солнечным светом. Одно произведение мне приглянулось особенно: тыквенный сосуд, на горлышке которого был изображён чобан, пасущий овец… Дочь пастуха не могла выделить что-то другое в этой большой “тыквенной семейке”. Родная стихия полей и степей во мне – тоже навсегда.
Запала я и на собранную им библиотеку. “Книжным фондом” он ее называл. Мне разрешалось часами листать сотни томов о живописцах, огроменные альбомы с репродукциями, самые последние издания об искусстве, подарочные раритеты с автографами. Две авторские книги были благополучно подарены мне на память.
Книгу Влаха “Сусак с сотворения мира” выпрашивали у меня важные персоны – не отдала, храню уже много лет, как памятник нашей дружбе.
В этом издании собрана вся информация о сусаке, и как об огородной культуре, и как о произведении искусства. Она переплетается с жизнью самого Мастера. На пьедестал почета они взошли вдвоём: самобытный художник и его диковинные красавицы – расписные сосуды.
“Композиция сусаков замышляется ещё в поле, – пишет автор в своей книге. – Вытянул тыковку в длину – и у тебя – сосуд в виде чыртмы, гагаузской флейты. Придал округлости в нужных местах и перед глазами – девушка в праздничном наряде. Расширил книзу – получил сусак – колоколенку…”
Ещё одна характерная автору фраза: “Орнаменты можно сочинять днём и ночью, имея талант и трудолюбие. Одно без другого не расцветёт”.
В книгу вошли и орнаментальные эскизы, и фотографии сусаков и самого автора. Издание вышло на трёх языках. А за типографию художник рассчитался деньгами от продажи своей мастерской.
МАСТЕРСКАЯ
По улице Победы, напротив поликлиники у Петра Влаха была небольшая мастерская. Он там редко работал, все больше дома занимался своими сусаками, потому как, погружаясь в них, забывал, что надо есть, спать, ходить. А дома была его спасительница, заботливая, хозяйственная Люба, которая не давала ему упасть под стол от недосыпу или недоедания. И за детьми она смотрела, их у супругов Влах было трое, и по хозяйству управлялась и на работу ходила в детский сад. Ангел, а не жена. Он ей тоже помогал: придумывал для праздничных утренников оформление, реквизит, костюмы, рисовал плакаты, открытки. Постепенно Люба по его эскизам и сама рисовать научилась, с кем поведешься…
А в мастерской художник возился с учениками, пил с гостями чай, вел беседы. И меня угощал, а я жаждала посмотреть процесс рождения его шедевров и всегда приставала “покажи, да покажи”.
Петр Николаевич не всегда находился в добром расположении духа и чаще отнекивался от просьб. Но однажды, совсем неожиданно даже для самого себя наверное, вспомнил о моей просьбе.
В 90- е годы, у нас зарождалось общественно – политическое движение “Гагауз халкы”, куда входила практически вся творческая элита. В тот день был одобрен макет флага, под которым гагаузский народ добился своей государственности, тот самый с волком посередине и петушками по краям. Петр Влах был в числе авторов стяга и его одобрение подняло градус настроения художника.
Когда мы вошли в его мастерскую, он снял с полки огромную шаровидную тыкву, присел к рабочему столу, включил лампу и достал… безопасную бритву.
– Прежде чем выжечь на сусаке нужный рисунок, я просушиваю его в горячей духовке, а потом очищаю от коры. Бритвой!
Это филигранная работа требует большого терпения и умения. Срезать требуется тончайший верхний слой в полмиллиметра, но так, чтобы не повредить поверхность коры, которая и сама-то с миллиметр толщиной. Кстати, эта корочка необыкновенно прочная, крепче дуба, а твердостью и цветом сродни поверхности бильярдного шара. Вот почему сосуды из тыквы служат людям десятилетиями.
Я наблюдала, как он быстро и ловко сильными пальцами зачищал тыкву, и она на моих глазах меняла цвет, становясь золотистой. Затем, нанес карандашом на подготовленную поверхность рисунок и включил паяльник для обжига.
– А не проще расписывать сусак красками? – спросила я.
– Не проще. Разве ты еще не поняла, что эти сосуды живые. Краска же не пропускает воздух. Они перестанут дышать и не будут больше светиться…
У Петра Влаха сусаки действительно оживали и ярким светом проникали в мир людей.
Продолжение 17 января…
Автор: Анна ХАРЛАМЕНКО
