В нашем недавнем материале мы рассказывали про праздник Касым — второй, после Хедерлеза, наиболее важный праздник, символизирующий у гагаузов окончание сельскохозяйственного года. Эти праздники уходят корнями в глубокое язычество, но, приобретя со временем флёр христианства, почитаются и сегодня.
В то же время в календарной обрядности гагаузов существуют не менее важные праздники, о существовании и значимости которых знают не все. Наиболее интересными среди них можно назвать «волчьи праздники» — «джанавар йортулары», которые приверженцы старых забытых ритуальных праздников почитают, по разным данным, с 10 по 17 ноября.
ГАГАУЗСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ. ВСЕ, ЧТО НАДО ЗНАТЬ О ГАГАУЗСКОМ ПРАЗДНИКЕ КАСЫМ – ПРОВЕРЬТЕ СЕБЯ
Эти праздники можно назвать остаточным явлением почитания культа волка, особенно сильно проявлявшегося у давних предков гагаузов.
Существует достаточное количество научных источников, в которых заинтересованные лица могут найти более развернутую информацию на эту тему. Мы же оттолкнемся от статьи Елизаветы Квилинковой «Клянусь именем волка. «Волчьи праздники» у гагаузов».
Итак, культ волка является одним из самых ярких из сохранившихся до наших дней элементов, отражающих этническую специфику гагаузской календарной обрядности.
В честь волка — животного, игравшего в жизни предков гагаузов значительную роль, отмечались специальные дни. Наиболее известными и до сей поры являются осенние «волчьи праздники», которые никак не были связаны с празднованием христианских праздников или чествованием христианских святых.
«Волчьи праздники» сохранили свое древнее название — «джанавар йортулары», что свидетельствует о существовании у гагаузов культа волка, уходящего своими корнями в далекое-далекое прошлое.
Ноябрь – это месяц, когда гагаузы заканчивали сельскохозяйственный год, и когда пастухи пригоняли отары овец с пастбищ обратно в селения. Соответственно, это время, когда волки, лишенные возможности легкой добычи, начинали подбираться ближе к жилищам людей в поисках пропитания. Следовательно, людям приходилось быть более внимательными и осторожными, чтобы избежать нападения волков.
Количество дней, соблюдаемых гагаузами в честь волков, во всех селах разное — от трех до семи; при этом половина из «волчьих» дней непременно должна приходиться на канун рождественского поста, а другая половина — непосредственно на пост, когда необходимо было соблюдать запрет на употребление скоромной пищи.
«Волчьи праздники» не включают в себя каких-либо особых праздничных обрядов.
Суть этих праздников заключается в соблюдении запрета на все виды женских работ, связанных с шерстью: вязанье, тканье, пряденье, шитье, а также на использование острых предметов — иголок, спиц, ножниц. Считалось, что волки обязательно нападут на человека, который будет носить одежду, изготовленную в эти «запретные» дни.
Собственно, все запреты, связанные с «волчьими праздниками», нацелены на предохранение домашнего скота и человека от нападения хищников. С этой же целью накануне этих праздников каждая хозяйка совершала ряд магических действий: замазывала очаг глиной, чтобы «замазать пасть и глаза волкам». После этих праздников до весны запрещалось производить любые работы, связанные с глиной.
Почитание волка у гагаузов сохранилось в архаической форме. Согласно древним верованиям, у гагаузов волк не подлежал истреблению. Культ волка у гагаузов проявлялся в почтительном отношении к волку, что указывало на широкое значение волка в жизни народа.
В гагаузских народных сказках сохранились следы былого почитания волка, имевшего «небесное» происхождение (считалось, что волк был «заместителем» бога на земле), которого нельзя было убивать. Кроме того, считалось, что волк обладает способностью перевоплощаться, вещать, помогает людям, а также наказывать тех, кто не соблюдает древних обычаев.
Еще в 60-х годах ХХ века у гагаузов имел место обычай клясться именем волка: «Canavar ursun!» — по смыслу что-то вроде «пусть меня покарает волк, если я обманываю». Эта клятва признавалась более убедительной, чем обычное честное слово или традиционная клятва именем Бога. За ложную клятву грозило «наказание от волка», чей образ позднее вобрал в себя некоторые функции божества. (У бурят, к примеру, существовал обычай клятвы на сухожилии волка.)
Гагаузы верили, что волку известны все их мысли и намерения. Женщины переходили на шепот, как только речь заходила о волке. В этом случае образ волка выступает как главный судья или божество, в руках которого находятся невидимые рычаги для поддержания миропорядка и справедливости среди соплеменников.
У гагаузов, как и у других тюркских народов, существовало табу на употребление слова «курт», обозначающее древнее название волка. Для этого использовали различные слова-заменители: canavar, yabanı, bozkumi, bozbei, kuyruklu.
В основе этого запрета лежит идея неразрывности имени и предмета, то есть, вера в то, что «само произнесение имени волка как бы приглашает его явиться». Возникновение данного поверья связывается учеными с периодом, когда народы занимались преимущественно скотоводством.
Образ волка в представлении гагаузов, как и других тюркских народов, а также народов Северного Кавказа, связывался с добрым началом; волк являлся символом доброго предзнаменования. В отличие от славянских оседлых народов, у гагаузов встреча с зайцем считалась недобрым предзнаменованием, и посев старались отложить на следующий день. И напротив, если по пути встречался волк, то считалось, что это предрекает удачу.
Анализ гагаузских верований, обычаев и обрядов, связанных с культом волка (запрет убивать это животное, табу на употребление слова «волк», пищевое табу, клятва именем волка, соблюдение определенного количества дней в честь волка, наделение волка сверхъестественными качествами), позволяет говорить о том, что они являются далекими отголосками тотемистических воззрений, что свидетельствует о том, что культ волка у гагаузов имеет древние корни и тесно связан с хозяйственной деятельностью их предков (скотоводством).
У многих тюркских народов, а также у некоторых кавказских народов, из тотемистических представлений о волке-прародителе развились самые различные волчьи обереги-амулеты (например, из зубов волка), которые носили взрослые, дети; их подвешивали на шею домашних животных во время эпидемий.
Различные части тела волка (жилы, половой орган, шкура) использовались у тюркских народов в народной медицине и в черной магии.
В целом, следует отметить, что образ волка у гагаузов довольно противоречивый, что объясняется условиями их хозяйственной деятельности — постоянной угрозой нападения волков на скот.
Древний запрет на уничтожение волков иногда нарушали, о чем свидетельствует народное предание о праздновании дня в честь «хромого волка», которого убил человек, чтобы спасти свою жизнь.
День в честь «хромого волка» отмечали в праздник Введения в храм Богородицы (21 ноября/4 декабря).
В народе этот праздник называется topal canavar günü (день «хромого волка»). Этот день отмечался особо, вероятно, чтобы искупить вину (нарушение запрета) одного из своих соплеменников, убившего волка. Согласно гагаузским преданиям, этот волк считается более опасным, чем другие волки. В день «хромого волка» приготовляли специальную лепешку на дрожжах, которую смазывали медом (ballı pita). Ею рано утром угощали детей и соседей.
Соблюдение «дня хромого волка», который включал в себя приготовление жертвенной лепешки, можно рассматривать, как реликт древних жертвоприношений волку.
Можно предположить, что данный обычай является одной из позднейших форм «обряда очищения» (своеобразного извинения перед волками). Обычай устраивать охоты на волков с целью истребления опасных хищников, а также возникновение различных сатирических сказок с образом волка, относятся к более позднему времени.
Анализируя обрядность «волчьих праздников» у народов Балкано-Карпатского региона следует отметить, что культ волка у гагаузов приобрел некоторые общие черты, свойственные народам этого региона. Обрядность «волчьих праздников», а также даты их празднования во многом совпадают у болгар, народов Югославии, румын, молдаван с гагаузской обрядностью.
В то же время, по мнению известного этнографа Михаила Губогло, цикл «волчьих праздников» у гагаузов хронологически гораздо шире, чем у окружающего болгарского населения, и имеет более широкую тематику обрядовых действий. Таким образом, культ волка у гагаузов «был рожден спецификой кочевой жизни». Исследования, проведенные тем же автором, показали, что «многие элементы таких обрядов (у гагаузов, связанных с культом волка — Е. Квилинкова) совпадают с аналогичными явлениями у средневековых куман, описанными в русских летописях и в византийских хрониках.
С другой стороны, наличие культа волка у гагаузов объединяет их с другими тюркскими народами, для которых также характерен культ волка.
Однако на основании элементов, сохранившихся у гагаузов, мы не можем говорить о тождественности культа волка у гагаузов и у других тюркских народов, поскольку у гагаузов отсутствует предание о волке, как о прародителе.
(Это архивный материал, он вошел в мой авторский сборник «Мы – Гагаузы. Непридуманные истории»)
