Публицист Анна Харламенко в своём очерке рассказывает о своей учительнице, Вере Николаевне Лужецкой. «Строгая и невысокая, она всегда старалась оставаться скромной, но своими живыми глазами и тёплой улыбкой приковывала к себе внимание. В её голосе звучала ласка, и даже в моменты негодования он оставался мягким. Стремительный шаг и энергичное движение были её непременным атрибутом». Изучая образ своей учителя, Харламенко вписывает каждую черту её характера в незабываемый портрет, отражая в нём всю глубину и тепло человеческой души, отданной школе и своим ученикам.
Строгая на вид, невысокая, скромная, среднестатистической славянской внешности – она старалась не привлекать внимания, но взгляд выхватывал ее среди всех.
Из-за живых эмоциональных глаз, в них было пятьдесят оттенков солнца, и они участливо реагировали на всё происходящее. Из-за тихой, согревающей улыбки, она нежной вуалью накрывала сердце. Из-за тональности голоса, он был ласковым, даже когда сердилась. Из-за быстрого шага, она всегда догоняла и энергично меняла направление, если не туда свернули. И даже из-за цвета и формы волос: прическа под Мирей Матье, но с красноватым переливом.
Лично я к ней душою тянулась всегда и остальные мои одноклассники тоже. Для нас она была не просто классным руководителем, но и ближайшим, наряду с родителями, человеком – Вера Николаевна Лужецкая, преподаватель русского языка и литературы, 44 года жизни, отдала школе и в каждом своём ученике оставила неугасимый след.
УЧИТЕЛЬ ОТ БОГА
Она была мудрая, аккуратная, начитанная, добрая в житейских делах и твёрдая в вопросах дисциплины. От нее тянулась крепкая ниточка прямиком в сердце и каждого связывала узелками дружбы.
Она была такой, каким должен быть настоящий школьный УЧИТЕЛЬ. Чувствовала в себе это призвание с рождения, как Богом данное. И служила ему с трепетом.
Учительство для Веры Николаевны – не просто особая миссия и склад души, ответственности, самоотдачи, выдержки, приумноженные знаниями, мастерством, творческим потенциалом. Для неё это образ жизни.
Работать, выполняя лишь должностные обязанности – нельзя! Быть учителем – неравнодушным, полезным, душевно затратным – этого требовал ее собственный кодекс чести.
Как она на нас затрачивалась! Всё, что с нами происходило – знала, всё, что было нам надо – умела, что не надо – от нас отваживала. Находила к каждому ученику подход и уважала в нас личность.
Мы были трудными в плане поведения детьми, но она покорила нас, как гору Эверест. Владела разнообразными способами обучения и воспитания, огромным терпением и обаянием. Постоянно самосовершенствовалась, показывая пример. Учила нас и училась сама: окончила институт заочно, прошла все педагогические категории, стала отличником системы образования, учителем-легендой, символом умной педагогики.
У нас были общие победы, много неповторимых мгновений, пережитых вместе и таких ценностей, которые связали жизнь учителя и ее учеников в тугой клубок.
Никому не приходило в голову безобразничать на ее уроках или не сделать домашнее задание. Я, например, из пяти тем сочинений выбирала … все пять. Мы читали всё по учебной программе и дополнительно по её списку, она привила настоящую любовь к книге и познанию мира через труд. Мы научились писать без ошибок, думать, рассуждать, иметь мнение – это ее достижение.
ДЕТИ «ТУКАНЯСКИ»
Мы отличались от других учащихся школ. Нас влёк простор полей и свободы; наши будни – крестьянство и скромный быт; в наших домах отсутствовала роскошь и не было библиотек. Но нам повезло больше всех. У нас была Вера Николаевна – наш фонарик и пропеллер, наша отдушина. С младших до старших классов. И на всю оставшуюся жизнь.
Мы не потерялись на дорогах жизни, встречались и общались. Любила она нас невероятно крепко, до самой своей смерти. Приходила в наши дома, сердца, ум – опекала, направляла, учила, угощала, лечила, спасала. Не знаю умеют ли так нынче относиться учителя к своим ученикам…
Она жила нами и осталась с нами…
Когда мы ее хоронили, пришел один из младших выпускников и… гладил корешки книг в ее доме. А мы – взрослые тети и дяди, провожая любимого учителя в последний путь, навсегда прощались со школьным ребячеством, буйством юных страстей, наивностью былых грёз. Пока жила она – мы были учениками…
СТУК КАБЛУЧКОВ ПО КОРИДОРУ
Новый учитель химии с недоумением взирал на неугомонный 10 “А”, который превращал класс в место батальных сцен. Летели над головами книги, самолётики, сами учащиеся. Они играли в догонялки, прятки, “прыжки через козла”, рубились в морской бой или в пятнашки. Ор стоял такой, хоть уши затыкай. Все были очень заняты, но только не химией.
Этот бедлам резко прервал стук каблучков, доносящихся из коридора. Ученики вмиг расселись по своим местам, достали ручки, тетради и широким жестом предложили педагогу написать на доске тему урока.
Резкая перемена ситуации в классе ещё больше изумили химика. Он не понимал, отчего так резко переменился настрой старшеклассников – с воинственного на ангельский.
Открылась дверь и в кабинет вошла классный руководитель 10 “А” Вера Николаевна Лужецкая. 23 пары “невинных глаз” устремились на неё с улыбкой и приветствием. Оглядев учеников, пристально каждого, она спросила у молодого коллеги, как проходит урок? Тот не успел ответить, класс вместо него дружно отрапортовал, что всё отлично и после литературы и русского, они полюбили химию, благодаря новому учителю.
Классная делает вид, что поверила, хотя прекрасно знает своих сорванцов и их манёвры, потому просит коллегу, если что, без стеснения обращаться за помощью. Кабинет литературы на одном этаже с химией…
СОРВАНЦЫ
10 “А” во всей Комратской школе №6 был самым изобретательным на шалости классом и одновременно самым продвинутым по креативности. Учились в нём и вундеркинды, и троечники, но по человеческим качествам наш класс был всегда на высоте. Личность индивидуальная и добродетельная в каждом ярко проявлялась. И всё потому, что вела этот класс в мир знаний потрясающий наставник.
“Верка” – так по-свойски называли ее между собой выпускники. И бесконечно ценили за справедливость. Она была строгая, могла сама наругать и наказать, но никому другому не позволяла словом худым обмолвиться о своих учениках.
А ругать нас было за что! Не только химия “страдала” от нашей креативности.
Большая часть класса попали к ней первоклашками. Я в третьем была переведена в новую школу и под ее присмотр. Она “дошагала” с нами до выпускного десятого и сроднилась сердцем так, что мысль о скором “вылете птенцов из гнезда” – опустошала: тогда и принято было негласное решение – никогда не расставаться с первенцами.
ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА СЕРДЕЦ
Вера Николаевна приехала в Комрат в 22 года, из Белгород – Днестровска, после педучилища. Она получила направление в третью школу учителем начального звена. И ей достались мы, тот самый будущий сумасбродный 10 “А” .
В 60-е годы прошлого столетия наш город выглядел большой деревней. А в классе учились дети сплошь из окраин, которые и по-русски практически не знали. Многие были из бедных семей, в школу приходили в плохенькой одежёнке и полуголодными. Она панибратство в классе не развела, наоборот, была настолько требовательна, что мы иногда целые тетрадки переписывали. Зато её ученики всегда были сытые и в тепле.
Молодой учитель приносила из дому десятки пар носков, платков, шарфов и пироги с ватрушками. Это были самые вкусные на свете лакомства.
По школе пошла молва о необычном педагоге: одни говорили, что она слишком жёсткая и дерзкая, другие, что она слишком опекает и балует детей. Мы не обращали на это внимания. Мы срослись в школьную семью.
Она “баловала” даже наших родителей, своим вниманием и общением. По списку навещала всех и досконально знала житие-бытие каждой семьи. Мамы и папы ее ждали, как манну небесную, ведь она не приходила ругать детей или поучать, она протянула им руку дружбы и стала востребованной для простого люда. Учительница была для них пришелицей из другого мира.
“МАДАМА” ТУКАНЯСКИ
Когда построили новую школу в районе Туканяски, стали формировать новые классы из этого микрорайона и перевели туда и часть педагогов, Вера Николаевна сумела практически всех своих сохранить. Но случилось и большое пополнение. Из 20 человек класс вырос до 35. Взяла к себе всех, от кого другие отказались. И все годы так поступала. Спасала хулиганов и двоечников и “делала их людьми”, протягивая кусочек сердца. Нельзя нам было не слушаться такого педагога. Мы научились слышать даже ее каблуки по коридору. Сердцем.
Молодая, красивая, с отменным вкусом, обширными знаниями, твердым характером и отзывчивым сердцем – “Верка” стала нашим лучшим Другом, на всю жизнь.
Натерпелась от нас, разношерстных недотеп, не без этого, но всех простила. Наши родители и мы, сами тогда ещё не понимали, насколько важным человеком стала для нас эта “мадама”.
“Мадама” – высшая похвала от гагаузов учителю. Произносили слово с придыханием, боясь стряхнуть “золотой налет” веры, надежды, любви и мудрости, которые “Мадама” распыляла на своем пути.
Как-то в классе у нас сирота появилась. Так Вера Николаевна и ее замечательный супруг Станислав Иосифович Крыжановский взяли ее жить к себе домой. Периодически их гостеприимства удостаивались и другие мои одноклассники из многодетных семей.
Если мы болели, она нас навещала и приносила “гоголь-моголь” и сладости. Чем болеют наши родители – тоже знала, им доставала дефицитные лекарства. Годы 60-70-е не баловали изобилием, кто что мог раздобыть – делился.
Если кто плохо учился – она не устраивала истерик, а тащила из дому огромную сумку книг, будучи уверенной, что широкий кругозор – “растопит лёд незнания”. Она и за моральным обликом учеников следила, мы сплошь хулиганистыми росли, но никто черту закона не переступил.
Профессию мы тоже вместе выбирали. И потом успехами делились. С семьями знакомили, сокровенное души доверяли.
ВОЛШЕБСТВО ИЗ РУК В РУКИ
Школа – это, по-моему, какое-то волшебное и удивительное от место. Кто именно создает это волшебство не все сразу осознают. Чудеса, да и не только, чаще всего там и случаются, и школа становится большой и ярчайшей частью нашей жизни.
Вера Николаевна, как Фея науки, творила чудеса с нашим сознанием, мировоззрением, душой; в силу юношеской наивности мы поняли это после школы. Волшебство из рук в руки передает только талантливый учитель.
Когда ученик приходит в школу, он как мягкая и податливая глина, из которой можно слепить что угодно. И это огромная ответственность! Вера Николаевна с честью, достоинством и гордостью справилась с десятками выпусками. Все ее ученики носят ее искорку в душе.
Она любила Анну Ахматову, и мы ее любим. Она зачитывалась Чеховым, и мы зачитываемся. Она дорожила дружбой, и мы дорожим. Она не любила безличие, и мы имеем характер. Она ценила заботу, и мы ценим. Она собирала травы для чая, и мы с весною по цветущим полям. Она любила жизнь! И мы любим. Как много в нас от нее! И это – настоящий памятник труду большого учителя.
ЗВОН СЕРЕБРЯНЫХ КОЛОКОЛЬЧИКОВ
Про учителей много всего написано, добавлю и я, исходящее от души.
Учителей я бы сравнила с артистами, но слушатели и зрители не аплодируют им.
Они – художники и ваятели, но их труд не выставляют на выставках и постаментах.
Они – врачеватели души, хотя не всегда юные “пациенты” желают довериться наставнику, приходится действовать как хирурги.
Они – космонавты открывающие новые миры всем, кто этого хочет.
Где же им взять силы для каждодневного вдохновения? Только в самом себе, в сознании величия своего труда.
Почти полвека Вера Николаевна открывала дверь в школьный класс. Звенел звонок, и к ней обращались взоры чистых, ясных, любопытных глаз сотен учеников, они ждали чуда от своего учителя. И оно случилось.
Вера Николаевна в наших сердцах – как звон серебряных колокольчиков. Они звучат чисто!
Автор: Анна Харламенко
