В ее судьбе было столько всего, что в одну жизнь вместить сложно. А ей всё было мало, всё было тесно, и она постоянно расширяла свои горизонты. Целеустремлённая русская женщина, однажды шагнув к нам – гагаузам – навстречу, навсегда осталась в памяти гагаузкого народа – настоящим знатоком языка и патриотом края.
Людмила Александровна Покровская – тюрколог, востоковед доктор филологических наук, профессор, исследователь языка и культуры гагаузов, учёный с мировым именем.
Откуда в ней тюркология?
Людмила Покровская родилась в марте далёкого 1925 года в семье питерских интеллигентов. И до 11 лет жила в счастливом детстве. Арест отца и ссылка с матерью на чужбину кардинально поменяли ее настрой и душевное состояние. Ужас репрессий, лишения, высылка из Ленинграда в Башкирию, голод, боль – навсегда лишили ее веры в чудо, и полагалась она в дальнейшем только на свои силы. Новая данность предопределила и судьбу.
Живя бок о боком с новой культурой, соприкасаясь с незнакомым этносом башкир, она погрузилась в тюркологию. Этот путь привел ее к нам, в далёкую и незнакомую Буджакскую степь. Покровская совершила шесть больших научно- исследовательских экспедиций в гагаузские села и настолько породнилась с простым народом, что решила остаться c ним навсегда.
Учиться – завещание отца
Вузовское образование Людмила Александровна получила в родном Ленинграде, в его тяжёлые послеблокадные годы.
Ей разрешили там учиться, но, чтобы получить это право, ей пришлось настойчиво писать много писем и обращений в разные структуры, вламываться в стереотип чиновников.
Отец ей наказал учиться, она стремилась выполнить его завещание.
Было непросто дочери “врага народа” пробиться. Огонек неугасаемой веры в себя осветил ее жизнь.
В стенах восточного факультета ЛГУ она получила профессию, защитилась и обрела научного крестного отца в лице знаменитого тюрколога Николая Константиновича Дмитриева. Именно он посоветовал молодой, пытливой студентке обратить свой взор на загадку в семье народов – гагаузов.
Первые визиты в гагаузский регион
Замечу, что это были 40-е годы прошлого столетия. Мы тогда практически никому не были известны. И свою “Америку” Людмила Александровна стала открывать именно у нас. С 1948 года приезжала она в гагаузский регион и скрупулезно исследовала сначала Вулканештский район, затем Чадыр-Лунгский и, “на десерт” – Комратский.
Что собирала она в свою ученую копилку? Песни, сказки, слова, образцы языка, элементы быта, лингвистические и фольклорные материалы. Работала и физически.
В Вулканештах, днем собирала фольклор, а ночью – дежурила в больнице, помогала больным тифом бороться с последствиями эпидемии. В Чишмикиое работала в детдоме воспитателем, помогала детям-сиротам.
В Чадыр-Лунге вместе со студентами сняла документальный фильм “Гагаузы Советской Молдавии”(1956 год). Чтобы это сделать, пришлось много пройти кабинетов и получить разрешение, затем и фильм отдать на “заклание”.
Цензура пропустила. Эпичная лента была показана везде, и это стало открытием гагаузов миру. Первая часть фильма сохранилась, ее автор подарила Бешалминскому музею, а вторая часть, к сожалению, затерялась.
Людмила Александровна исходила своими ногами многие гагаузские села и вела дневник наблюдений. Очень подробно записывала в нём ежедневно, где была, с кем встречалась, знакомилась, общалась, что нового узнала , что ещё хотела бы…
Это полное собрание сочинений ее жизни хранится в фондах музея.
Преподавательская деятельность
Преподавать в Комратский университет ее звали долго, согласилась приехать в 1992 году. Пять лет вела гагаузский и турецкий языки, покорила знаниями, обаянием, энтузиазмом всех своих студентов.
Ее любили настолько, что звали на все праздники, посиделки, домой, доверяли личные тайны. Она умела давать дельные советы, отстаивать точку зрения, а самые горячие споры вела только по языку.
Этот период осложняли бытовые неурядицы. К роскоши она не привыкла, всегда вела достаточно аскетическую жизнь, но в Комрате худо ей жилось. Кто принес раскладушку, кто то стул, стол, но обжиться так и не удалось. Из съемной комнатушки она переехала к легендарной Марине Васильевне Маруневич, а после ее ухода – пригласила к себе коллега – Лидия Константиновна Баурчулу.
В 1997 году Людмила Александровна вернулась в Питер. Болела. В КГУ ещё три года работала дистанционно. Готовила к выпуску новые книги, разрабатывала темы, писала рецензии.
Продолжали ее дело ученики: Иванна Банкова, Дмитрий Узун, Галина Мутаф, Валентина Милева, Стефанида Кеся.
Сегодня можно смело утверждать, что именно она создала кафедру гагаузской филологии, сплотила студентов и подготовила новую поросль педагогов.
Дружба с Кара Чобаном
Этих двух титанов связывали крепкие деловые отношения. С 1957 года. Именно ей он доверил свои первые стихи, и она переводила их на русский язык. Именно она посоветовала ему поступать в Московский литературный институт и помогала в учебе. Именно в ее честь он назвал свою дочь Людмилой.
В Кара Чобане её восхищали боль за судьбу своего народа и чистоту языка, трагизм исторического пути гагаузов, который жил, а его сердце, сила характера, самобытность таланта.
Оба они были переданы гагаузскому народу, горели одной идеей – сохранять и развивать его язык.
Она его поддерживала как поэта, писателя, как создателя музея. Он ценил в ней профессионализм и деловой характер.
Тернистый путь гагаузского языка
В СССР в обиходе было 130 языков, в числе последних письменность получили гагаузы, только 1957 году. У нас не было ни алфавита, ни правил орфографии, ни учебников. Покровская всё это подарила гагаузам. Она ввела даже три новых буквы: ä, ö, ÿ, после чего сложились пазлы нашей грамматики, но не баталии за будущее.
Баталии на почве языка
Общеизвестный факт: в 1958 году в школах нашего региона начали изучать гагаузский язык. В 1962 году уже отменили это решение. Министерство создало сначала комиссию, которая пригласила языковедов для разработки всего необходимого.
По большому счету, языковедов этих у нас практически не было. Вариаций методик тоже не предвиделось. Только два исследователя – Дионис Танасоглу и Людмила Покровская тщательно погрузились в этот пласт, доказывали свое видение, отношение, подход.
Были разработаны два варианта гагаузского письма. Покровская ввела в язык недостающие буквы и получила признание. Ее версию комиссия порекомендовала к широкому применению.
Худо-бедно, лед тронулся, родной язык появился в школьных просторах, но почему так быстро он перекочевал в небытие?
В архиве хранятся любопытные документы – письма родителей и педагогов (с очень похожим стилем изложения и, местами, даже почерком, как будто писались под диктовку). В них звучала просьба – снять гагаузский с планов изучения из-за бесперспективности и нецелесообразности…
Била в набат во спасение!
Покровская с этим не могла смириться всю жизнь. Она упорно не сдавала язык скептикам и недоброжелателям на растерзание, проводила языковые исследования, конференции, писала глубокие статьи, собирала словарь, била в набат во спасение, двигала язык, как науку, и высказывалась о возврате гагаузского в учебные заведения, как предмет для изучения.
Она опасалась, что без этого язык станет вымирать, что сейчас и происходит. И больше такой защитницы у нашего языка уже нет, а будущее туманно и зыбко. В Гагаузии на данном этапе, в столице, например, чаще звучит “лимба де стат”, чем “ана дилимиз”.
Две могилы
Системность жизни этой удивительной женщины-ученой проявилась и в работе, и в быту, и даже в смерти.
В ее бумагах был всегда идеальный порядок, чем мало кто может похвастаться. Она и завещание оставила, в котором предусмотрела заранее все детали, и никого не упустила. На каждой вещи и книге лежали записки, собственноручно указывающие, кто станет их новым хозяином. В 2009 году ее стало.
На похороны поехала крестница Людмила Кара Чобан-Марин. Там было озвучено письмо-обращение, в котором Покровская писала Кара Чобану, что хотела бы быть похороненной в Бешалме.
У Людмилы Александровны не было детей, но наследники по маминой линии в дружественных отношениях с тетей провели всю жизнь и просьбу ее услышали. Обратились к священноначалию и получили добро на два захоронения. Благословил благое дело и отец Дмитрий Киорогло.
Часть праха ученой предали земле в Москве на Донском кладбище, часть – в Гагаузии, возле Д.Н. Кара Чобана.
Судьба вплетала ее жизнь в Буджак шаг за шагом и сделала, наконец, неразлучной крупицей степи…
Какой она была?
Четкой, сбалансированной, ответственной. Весьма одаренной к научным изысканиям. Говорила что думает, делала что любит. Умела убеждать, понимать, слушать, проявляла интеллигентную тактичность даже к властям. Ее изюминка – сильный характер а сочетании с нежной душой.
Она великолепно играла на фортепиано, в детстве даже сюиты сочиняла и мечтала о музыкальной карьере. В репрессивный этап жизни музыка ушла на время, а навык остался. Охотно всем музицировала. Был у нее и любимый романс ” Отвори потихоньку калитку”, перевела его на гагаузский язык и пела на всех встречах и праздниках.
Я с ней имела всего три встречи, потому помню каждую. И каждый раз задавала ей по одному только вопросу.
1.Что особенного она нашла в гагаузском народе, что так привязало ее к нам? – Ее подкупало ревностное отношение гагаузов к вековым традициям, гостеприимство и доброта.
2. Откуда новые буквы? – Три важные буквы были взяты из фонетической транскрипции для тюркских языков, созданной академиком В. Радловым ещё в 19 веке. В радловской версии были изложены и записи Мошкова. Важно было и есть не слишком поддаваться влиянию турецкого языка.
3. Что главное для женщины на научном поприще? – Умение распределять себя, чтобы успеть больше, чем кажется.
Наследие
Вклад Людмилы Покровской в развитие гагаузского языка огромен. Благодаря ее трудам, гагаузы выбрались из бесписьменного периода. На ее счету 160 научных работ, два учебных пособия по гагаузскому языку, один фольклорный сборник народных песен и несметное количество статей.
Она – автор первого гагаузского алфавита, свою грамматику гагаузского языка она напечатала в Москве ещё в 1964 году. Последнюю монографию “Современный гагаузский язык” закончить не успела. Выступила и в соавторстве по созданию правил орфографии, гагаузско-русско-молдавского словаря.
Альтруизм
О доброте Покровской, её покровительстве гагаузам ходили легенды. Ни одно обращение к ней не оставалось без душевного покрытия и помощи.
Когда она жила в Москве и работала в Академии наук, многие гагаузы ощутили на себе ее заботу и гостеприимство.
Ученая договаривалась о квотах в вузах для гагаузов, помогала писать и защищать диссертации, выбивала стипендии, предоставляла хлеб и кров. Месяцами в ее квартире находили приют наши земляки, она делала для гагаузов все возможное, чтобы продвинуть их на достойный уровень.
Жизнь и деятельность ученой так тесно переплелись с нашим народом, что ее по праву называют “русская гагаузка”. По существу, Людмила Покровская была больше гагаузской, нежели многие наши кровные братья и сестры. И память о ней добрая.
Анна ХАРЛАМЕНКО
Фото из архива этнографического музея им. Д. Кара Чобана в с. Бешалма
