«Учебники по истории разрабатываются в соответствии с достижениями отечественной историографии, отражая развитие исследований и объективное объяснение ключевых событий в прошлом государства. В Республике Молдова оспаривание и изменение учебников по истории не представляет новое явление, а проявление геополитической напряжённости между проевропейскими и пророссийскими взглядами на национальное прошлое…»
Попытки повлиять на содержание этих учебников выходят за рамки простой академической дискуссии, становясь политическим инструментом формирования национальной идентичности и коллективной памяти. Таким образом, вмешательство в историческое содержание не только искажает прошлое, но и чревато прямыми последствиями для восприятия будущими поколениями своей собственной истории и национальной принадлежности, пишет IPN.
Национальное освобождение и война двух историографий
Национально-освободительное движение в годы перестройки в советской Молдове началось с волны требований по восстановлению прав в области культуры и идентичности. В условиях ослабления советского контроля интеллигенция, писатели, наиболее активная часть общества, выступали за официальную легализацию румынского языка и возврат к латинскому алфавиту в рамках широкого процесса признания национальной идентичности.
Помимо лингвистического аспекта, движение стремилось и к устранению навязанных советским режимом историографических искажений, выдвигая на первый план такие зацензурированные события, как Объединение 1918 года, аннексия Бессарабии Советским Союзом в 1940 году, организованный голод 1946-1947 годов и массовые депортации.
Борьба за суверенитет и независимость Республики Молдова от СССР проявилась и в прямом противостоянии двух противоположных историографических позиций: национальной и советской историографий. Эта „война историй” играет существенную роль в определении идентичности и коллективной памяти населения между Прутом и Днестром, до сих пор оставаясь открытым конфликтом, от исхода которого зависит будущее Республики Молдова.
Советская историография – идеологическое изобретение
В советский период историческая наука была превращена в пропагандистский инструмент коммунистического режима. История Бессарабии и Молдовы к востоку от Прута была переписана с целью оправдания имперской политики СССР, подтасовывая факты и искажая историческую действительность.
Одним из основных нарративов, посланий, продвигаемых советской историографией, была теория молдавенизма, которая утверждала существование „молдавской” идентичности, отличной от румынской, включая изобретение „молдавского языка”, отдельного от румынского. Эта теория была направлена на то, чтобы разорвать любую культурную и идентичную связь между Бессарабией и Румынией.
Другим центральным мифом был миф об „освобождении” 1940 года – аннексия Бессарабии Советским Союзом была представлена как акт воссоединения „молдавского народа” с советской родиной. В этой идеологической логике румынское прошлое Бессарабии либо преуменьшалось, либо полностью отрицалось. Межвоенный период (1918-1940 годы) был представлен как „румынская оккупация”, характеризующаяся „буржуазно-помещичьей эксплуатацией”, без признания экономических и культурных достижений того периода.
Одновременно с этим советская историография наложила цензуру на преступления коммунистического режима. Массовые депортации, организованный голод 1946-1947 годов и политические репрессии либо замалчивались, либо оправдывались как необходимые меры по „укреплению социализма”. Эта фальсифицированная версия истории насаждалась через систему образования, школьные учебники, государственную пропаганду и жёсткий контроль над историческими исследованиями.
Таким образом, советская историография была не наукой правды, а идеологическим строением, призванным поддержать экспансионистскую политику СССР и сохранить господство Москвы над оккупированными территориями.
Национальная историография и восстановление исторической правды
С началом движения за национальное освобождение историки, писатели и преобладающая часть бессарабской интеллигенции активно оспаривали советскую историографию, требуя признания румынской идентичности. Первым важным шагом в этом процессе было утверждение правды об языке, на котором говорят в Республике Молдова, доказывая, что это румынский, а не отдельный „молдавский” язык, как утверждала советская пропаганда.
Другой существенной задачей национальной историографии была реабилитация правды об аннексии Бессарабии Советским Союзом в 1940 году. Событие, названное советской пропагандой „освобождением”, на самом деле было насильственной оккупацией, сопровождавшейся репрессиями, депортациями и страданиями местного населения.
Кроме того, историки уделили особое внимание воссозданию, восстановлению истории Бессарабии через исследования, посвященные межвоенному периоду; Объединению 1918 года и реальному воздействию советского режима на Молдову. Крайне важным аспектом исторических исследований было также документирование преступлений коммунизма – раскрытие депортаций, организованного голода и политических репрессий, признанных актами геноцида против местного населения.
Эта борьба за историческую правду оказала глубокое влияние на общественное мнение, решительно способствуя возрождению идентичности. Кульминационными моментами этого процесса стали принятие румынского языка в качестве государственного в 1989 году и возвращение к латинскому алфавиту, а два года спустя – провозглашение Независимости Республики Молдова.
Последствия историографической войны
Конфликт между этими двумя взглядами на историю не закончился с провозглашением Независимости Республики Молдова. Он продолжает влиять на политику, национальную идентичность и общество, сохраняя раскол идентичности: часть населения идентифицирует себя как румыны, в то время как другие считают себя „молдаванами”, находясь под влиянием советских и постсоветских нарративов.
Политизация истории сохраняется: проевропейские правительства продвигают ценности национальной историографии, в то время как находящиеся под влиянием московской пропаганды пророссийские силы стремятся сохранить и адаптировать советские послания соответственно геополитическим интересам Кремля. Это историографическое противостояние подпитывается влиянием России, которая посредством пропаганды продолжает поддерживать мифы советской историографии для сохранения своего контроля над Республикой Молдова.
Недавний пример этого конфликта проявился в политических нападках на учебник „История румын и всеобщая история” для XII класса, вышедший в свет в 2024 году в Издательстве ,,Știința”. Обвинения, выдвигаемые против учебника, – отрицание Холокоста и реабилитация режима Антонеску – необоснованны и спекулятивны, умозрительны, основаны на отвлечённом мышлении. В действительности же учебник представляет чёткую, уравновешенную, сбалансированную позицию в соответствии с международными стандартами. Холокост рассматривается как трагическая страница истории, а режим Антонеску внятно, ясно осуждается за преступления против человечности.
Разногласия возникли из-за того, что учебник рассматривает Холокост параллельно с такими другими совершёнными советским режимом преступлениями против человечности, как ГУЛАГ и Катынский расстрел. Этот подход, закреплённый в национальной историографии, развенчивает мифы советской пропаганды и подчёркивает соучастие сталинского режима наряду с нацистским в развязывании Второй мировой войны. Тем самым учебник отражает позицию национальной историографии, равняющейся на решения Европейского Союза, которые приравнивают преступления коммунистического режима к преступлениям нацизма. Эта позиция подчёркивает непоколебимое осуждение тоталитаризма, независимо от его формы.
Ещё одной спекулятивно, умозрительно критикуемой является глава „Политика ,,Центра” в МССР: экономика, общество и образ жизни”. Содержание главы противоречит советским нарративам об оказанной Молдове „братской помощи” в послевоенный период, демонстрируя на основе исторической правды колониалистский и ассимиляционный характер советской политики. Вместо добровольного развития советский режим навязал денационализирующую и репрессивную политику, направленную на уничтожение румынской идентичности и удерживание Молдовы под контролем Москвы.
Вывод
Таким образом, историографическая война в Республике Молдова – это не только академическая дискуссия, а важнейшая борьба за идентичность, память и историческую правду, имеющая непосредственные последствия для будущего молдавского общества. Национальная историография Республики Молдова отражает противостояние между советским наследием и утверждением румынской идентичности.
В настоящее время преобладает прорумынское направление, однако советское влияние и политическое давление сохраняются, способствуя формированию отдельной молдавской идентичности. Политический фактор часто пренебрегает вкладом национальной историографии, что приводит к разрывам непрерывности в процессе укрепления единства молдавского общества.
Эти дебаты представляют не только академический конфликт, но являются борьбой за идентичность, память и будущее. Если советская историография служила инструментом имперского господства, то национальная историография представляет собой средство освобождения и подтверждения исторической правды. Эти дебаты продолжают влиять как на общественные дискуссии, так и на содержание школьных учебников, оказывая непосредственное воздействие на формирование национального самосознания.
В этом контексте признание усилий по восстановлению исторической правды необходимо для укрепления достоверного взгляда на прошлое Республики Молдова. А достойным ответом фальсификаторам национальной истории, которые засели в лагере критиков этого учебника по истории для XII класса, стало бы присуждение Государственной премии авторам этого учебника за последовательность и мужество в отражении исторической правды, несмотря на гибридные атаки, предпринятые представителями пророссийской пятой колонны и её московских кураторов.
