Эта непридуманная история – продолжение предыдущей публикации о том, как на территории юга Молдовы, современной Гагаузии, в прошлом веке выращивали тутовый шелкопряд. Своими воспоминаниями из первых уст поделилась Екатерина Макаровна Машогло, пожилая жительница села Гайдар, которая рассказала, как в 60-х годах прошлого века вся их многодетная семья занималась выращиванием тутового шелкопряда.
“Этим занимались все – от мала до велика. Выбирать и воротить носом тогда не приходилось. До колхозов «сверху» доводился план, колхозы, чтобы его выполнить, распределяли грену (кладки яиц тутового шелкопряда – прим. ред.) по бригадам.
А в бригадах, где были многодетные семьи с подростками в возрасте 10-14 лет («рабочая сила», которые могли переносить полные мешки с листьями или лазить на деревья, чтобы их собирать) грены раздавали больше.
Подросткам также приходилось смотреть за гусеницами, чистить, убирать, выносить отходы. Очень неприятно пахнущие, между прочим. В то время в колхозе были две тутовые плантации, но листьев для выполнения плана всегда не хватало, приходилось их под покровом ночи «заимствовать» (то есть воровать) в соседнем Тарутинском районе, или в Твардицком, за что однажды даже поплатились: председатель колхоза арестовал машину с листьями. Пришлось разбираться.
Стеллажи высотой в несколько ярусов устанавливались прямо в жилых комнатах. Помещения до этого готовили: обмазывали полы и белили стены (обоев-то не было), а вместо напальчников надевали пустые коконы. В процессе выкармливания была задействована вся семья, у каждого были свои секреты: по частоте кормления, температурному режиму. Подкладывали свежие листья даже в ночное время по нескольку раз. Так гусеницы быстрее росли, линяли и, таким образом, мы опережали соседей на 3-4 дня, что было немаловажно при дефиците корма.
На случай непогоды, в подвале у нас всегда имелся расстеленный на полу запас свежих листьев. Деревья на плантациях оставались голыми, приходилось залезать на самые верхушки. Приходилось просыпаться всегда очень рано, пока листья на деревьях не становились утомленными солнцем. Так что к 9-10 часам утра мы уже возвращались домой с полными мешками. А когда наступала линька, гусеницы почти ничего не ели, «болели», тогда и у нас, детей, наступала небольшая передышка.
Но какой был восторг, когда кто-нибудь из нас замечал прозрачную, как стеклышко, гусеницу!
Это означало, что началась последняя стадия развития перед окукливанием. К этому этапу тоже готовились заранее: по полям и лесополосам собирали разновидность сурепки («ефек»).
На этой фотографии женщины держат в руках «букеты сурепки» с уже прикрепленными к ним коконами.
Мы умели отличать по внешним параметрам кокон бабочки-самки от кокона самца. Некоторые оставляли для дальнейшего размножения, и снова повторяли весь цикл.
Шелковые нити мы использовали для разных целей – в основном, в ткачестве, для создания «года пешкири», скатертей, рушников и тому подобного.
Наши шелководы под руководством звеньевой Демченко Матрены Лазаревны были одержимы работой в прямом смысле этого слова, а Гайдарский колхоз им. Суворова всегда был в передовиках как по количеству, так и по качеству произведенного сырья.
Это архивный материал. Он вошел в мой авторский сборник “Мы – гагаузы. Непридуманные истории”.
