Начало очерка читайте по ссылке
ШАГ В ВЕЧНОСТЬ
… Железная дорога. Один из обычных осенних дней. Идет размеренная вокзальная жизнь: многолюдье, баулы, торговые точки, встречи, расставания, грохот прибывающего и отъезжающего поездов.
Но вот толпа рассеивается. На перроне – всего один человек. Черты лица его неразличимы, лишь силуэт четко выделяется в этом чужом, суетном мире. Хрустальный воздух с морозной уже ноткой его не пробирает. Осенняя глазурь неба не волнует. И птиц скользящих причитание он не слышит.
Ни персонажей, ни сюжетов, ни чувств … Он один в этом эпизоде, в этом дне, в этой осени. Смотрит вдаль и что-то шепчет самому себе. Призрачные слова, обрывки желаний, молитву Всевышнему, угасающие надежды, последнее прости?..
Ветер поднимает в воздух жёлтые листья, много листьев и осыпает ими путника. Осенний вальс танцуют над ним эти листья, танец, сотканный из полу фраз человека и природы.
Луч, сердобольный солнечный зайчик, пробивается из туч и отбросив страх раскрашивает хмурь. Утро звенит колоколами для одинокого странника, пытаясь пробудить его сознание. Но нет, он всё так же безмолвен и трагичен. Стоит сначала как постамент, а потом решительно делает шаг…навстречу вечности…
Картину той роковой осени – я уже много лет вижу перед собой, даже мелодию тревоги события слышу
В ней отчетливо проступает звук гулко бьющегося сердца одинокого странника, которого не удержала жизнь…Звук прощания: над вокзалом, над небом над Буджаком, над нами…
Тогда его никто услышал, не понял, не остановил…
И он шагнул в вечность.
ВСТРЕТИЛИСЬ ДВА ОДИНОЧЕСТВА
Мы познакомились с Дмитрием Николаевичем лишь в последние годы его жизни. Виделись часто. Общались тепло. Он жил в Бешалме, я в – Комрате. Он был известным писателем, я – начинающим журналистом.
У него была своя система понятий, устоявшаяся, а я тогда бунтовала против любой системы, искала своё индивидуальное. При всей несопоставимости нас объединяли книгомания (читали много и всерьез), интерес к народному творчеству и творчеству вообще, поклонение своей земле и… одиночество.
Наша первая встреча с Дмитрием Кара Чобаном была оговорена заранее между отцом и его сыном Афанасием. В те годы у нас с ним были романтические отношения.
Мне предстояло знакомство с родителями. Конечно, я волновалась и почти не спала накануне. Пугали мысли, которые сплелись в голове в клубок, информация, собранная накануне, повод изсамой встречи. Воздух горных вершин, которых достиг карачобановский талант, казался мне настолько разряженным, что я боялась, хватит ли моего обычного земного дыхания, чтобы вдохнуть его.
Я не знала, как надо разговаривать с гением. А в то, что он – гений, я твердо уверовала. Поэтому, репетировала нашу встречу дома у зеркала, скрупулезно подбирала платье, прическу, текст приветствия написала и выучила наизусть.
У Дмитрия Николаевича на мой счёт был свой взгляд. Мне пришлось их прожить несколько дней в его доме, прежде чем состоялась наше знакомство. Он, оказалось, за мною наблюдал и делал выводы.
ВЕДРО ЧЕРЕШНИ
В ту майскую пору зрела черешня. У Кара Чобанов в огороде росло огромное дерево, я вокруг него крутилась не один раз, предвкушая сладость плодов. И как-то утром у дверей своей комнаты я обнаружила ведерко крупных рубиновых ягод. Мне сказали, что их собрал Дмитрий Николаевич.
Для меня!
Это был вызов.
Я знала, что он дома, но работает, что беспокоить его нельзя и…нарушила привычный ритм жизни и уединение гения. Влетела, даже, можно сказать, вломилась в его дверь. И на меня глянули ясные, умные, пытливые глаза, а в углах губ дрожала улыбка, которую он безуспешно пытался скрыть.
Автор: Анна Харламенко
Продолжение читайте 11 декабря…
