Будучи студенткой института искусств им. Г. Музическу, Анна Харламенко случайно вступила в мир журналистики, подготовив дипломный проект ко Дню печати. Приглашение в редакцию “Вести Гагаузии” стало решающим моментом в её журналистской карьере. Совместно с главным редактором газеты Дмитрием Мариновым она пережила трудности и триумфы, но история закрытия газеты стала трагедией. Последние слова Маринова перед смертью, просящего сохранить газету, стали для Анны Харламенко завещанием. В этой истории она рассказывает, как ее увлекла журналистика, как боролась за сохранение “Вестей Гагаузии”, и как власть решила закрыть газету.
От студентки института искусств до журналистки
Журналистика в моей жизни появилась неожиданно. Я училась в институте искусств им. Г. Музическу, а дипломный проект защищать приехала из Кишинёва в Комрат. Написала сценарий и организовала театрализованно – массовое представление ко Дню печати. Все обращались в те годы к партийной тематике или патриотике, я же решила славить журналистов. И это решительно изменило мою судьбу.
У нас в городе была замечательная газета “Ленинское слово”, позже она трансформировалась в “Вести Гагаузии”. Мне понравился коллектив, часами я пропадала в редакции или в типографии, внимательно изучала специфику печатного труда, журналистскую деятельность. Могла часами наблюдать, как линотип отливал металлические буковски, верстальщики собирали их в тексты, придуманные журналистами.
Они были очень разные по уровню самовыражения, эти наши газетчики, и владели сразу несколькими жанрами. Такие вот полиглоты! И преданы были работе до фанатизма. Редакцию считали родным домом, где их дети росли на подшивках газет.
Я получила приглашение на работу в этот творческий улей от самого редактора – Дмитрия Владимировича Маринова. Он первым увидел во мне то, что я сама о себе не знала – литературные способности.
Моё творческое становление, личностное и профессиональное прошло рядом с уникальной редакционной братией.
“Куй железо, пока молода”, – любил повторять шеф, когда мои материалы летели в корзину и я снова и снова садилась за печатную машинку “ковать” пресловутые газетные строчки. “Штормило сильно, но толк вышел!” – шутил потом Дмитрий Владимирович.
Расцвет “Вестей” и борьба Маринова за ее сохранение
Сам он в газету пришел работать в далёком 1967 году фотокорреспондентом. Сотрудничал и с популярными республиканскими печатными изданиями “Советская Молдавия”, “Вяца сатулуй”, “Молодежь Молдавии”. Постепенно прошел все этапы творческого развития и дорос до главного редактора через десять лет.
Он уберёг газету в труднейшие годы, когда не хватало бумаги, когда закрылась типография, веерно отключали свет, сменился статус региона, не хватало кадров… Ни одного дня редакция не простаивала, ни одного номера не пропустила. Газета жила, читалась, расширялась; ее охотно выписывали. Она обрела достойное место в системе СМИ РМ. Рос и штат рабселькоров – внештатников, которым редакция платила гонорар.
А нынче старейшего издания, рупора края и народа, нашего исторического и трудового летописца – не стало. Одним махом закрыли чиновники газету, в которой десятки лет “билось” множество страстных, верных, неугомонных сердец, в том числе и его редактора.
Виталий Васильевич Хрёкин (достойнейшая личность, фронтовик, необузданный созидатель, талантище, организатор) – научил своего преемника всему и передал газету в достойные руки. Он пророчил нашей газете вечность, ибо она всегда была верна читателям и прошла с ними долгий путь странствий.
Во время становления Гагаузской автономии, редакция под руководством Маринова публиковала объективную информацию о событиях, все решения и постановления, способствующие провозглашению Гагаузской автономии. Его не пугали риски и возможность потери должности, он служил своему народу. И важнейшим делом жизни считал газету. Берегли, как могли: и редактор, и журналисты своё детище.
Смерть главреда и завещание сохранить газету
Когда Дмитрий Владимирович неизлечимо заболел, он подпускал к себе только домашних. Коллеги плакали навзрыд, что не могут сказать ему “последнее прости”. Я прорвалась. Он уже не вставал, но меня принял сидя, в глазах ещё светился луч тепла, а на лице блуждала родная мариновская улыбка.
Мы говорили обо всём понемногу. Он знал, что уходит, но не хотел никого погружать в свою боль, бодрился и даже шутил.
Я понимала, что это последняя встреча, но не хотела говорить о прошлом. Мы вслух строили планы о будущем, а сердцами прощались друг с другом.
Улыбка сквозь слезы.
Слова без надежды.
Боль в тишине.
Я держала его за руку и смотрела в лицо, на котором уже проступала душа. Ясная, чистая, нежная.
– Примете наших?
– Я уже готов.
– Что мне сделать для Вас?
– Сохрани газету.
Последняя просьба Дмитрия Маринова была для меня как завещание. Сохранила нашу газету. Тогда получилось это сделать – я была председателем Народного Собрания Гагаузии.
“Вестей Гагаузии” не стало
В прошлом году, вернувшись из Москвы домой и узнав, что газета приговорена, я пошла к спикеру с просьбой – завещанием Маринова. Я готова была реанимировать издание, вдохнуть в него жизнь, сделать снова интересной, читаемой, популярной. Но в словосочетании “казнить или миловать”, выбор у властных чиновников пал на первое. Газета умерла. Пройдя рядом с нашим народом большой путь, её заслуг не признали…
Дмитрий Владимирович, прости!
Анна ХАРЛАМЕНКО
